"Балабанов": в Петербурге открылась выставка к 25-летию "Брата"

В Санкт-Петербурге открылась выставка «Балабанов». Его фильмы для нескольких поколений становились знаковыми. Вся выставка – это извилистый путь художника, остановки – его фильмы и цитаты.

Осознание значения многих событий случается не сразу, даже спустя десятилетия. То же и про культурные события – фильмы. Сейчас – четверть века со дня выхода кинокартины Алексея Балабанова «Брат» – начинает доходить, сколь глубоко нас тогда взрыхлили и сколь щедро удобрили. Поэтому-то в Петербурге сейчас открылась на площади 3 тысячи метров масштабная выставка с названием в одно слово – «Балабанов».

Картина «Брат» и продолжение «Брат-2» – настоящая классика отечественного кино. В них сюжеты из конца девяностых, когда страна лежала в полураспаде, точек опоры снаружи почти не осталось – опереться оставалось лишь на то, что внутри. Если оно есть внутри. И Балабанов предъявляет нам такого героя, что укрепляет изнутри и нас.

А дальше – Америка и американский опыт. Герой картины Данила Багров в исполнении Сергея Бодрова – не про деньги. Он прошел первую чеченскую, говорит, что «писарем», чтобы не вдаваться. Но, судя по решительности и боевым навыкам, судя по бескомпромиссным представлениям о добре и зле, за ним – многое. Балабанов отправляет своего Багрова в Америку на дело – надо помочь, и обратно.

В 1997-м Балабанов с этим – явно не в тренде. Модным было другое. Тогда мы еще хотели упасть в объятия так называемого «цивилизованного мира», думая, что нас ждут, а мы – готовы и тем самым прекрасны. Родина? О ней безжалостно, как есть, и с расхожим цинизмом. И со всей прямотой – то, о чем тогда, на рубеже тысячелетий, у нас в России было говорить не принято. Мол, все как-то образуется, мы же братья.

Балабанова смотрели и пересматривали. Если бы фильмы можно было засмотреть до дыр, как книгу зачитать до дыр, то Балабанова смотрели до дыр. Его картины откликались на самые глубинные запросы поколений и – формировали поколения. По теме Севастополя – тоже.

Вообще-то Данила Багров проводит блестящую спецоперацию. Сам, лично. А проститутку Мэрилин – нашу Дашу – везет из Америки домой, словно запутавшуюся Россию возвращает. Вот вам и масштаб.

Комната с такими типичными советскими обоями, обклеенная плакатами. Воссозданный интерьер свердловской квартиры, в которой рос Алексей Балабанов. Мама, бывало, звонит: «Лешенька, что делаешь? – Да книжечку читаю». Примерный. Но мама явно чего-то не знала про сына. В карты в подвале играл, хулиганом был.

Тусклый голос, невзрачная внешность. И фильмы, которые для нескольких поколений становились знаковыми. Вся выставка «Балабанов» – это извилистый путь художника. Населенные пункты – его фильмы и цитаты.

«Тема дороги, в том числе железных дорог – один из ведущих мотивов его творчества. Мы попадаем во вселенную Балабанова. Чтобы оценить красоту творчества, нужно и в целом посмотреть», – говорит продюсер выставки Александр Кармаев.

Остановки «Замок», «Про уродов и людей», «Трофим», «Брат», конечно, «Война», «Жмурки», «Морфий», «Груз 200», «Я тоже хочу». И все интерактивное, подвижное. Оживающие в экранах герои, показанные под музыку артефакты.

Склеп, в который привел Данилу Багрова немец, на выставке. И трамвай, тот самый, проезжающий по обедневшему и темному Петербургу. Атмосфера и масштаб. «Брат» – и правда первое масштабное кино Балабанова, как он сам говорил. Полюбившееся мгновенно и всей стране сразу.

«Искренность, доходящая до провокативности, это его существенный инструмент в работе, потому что когда ты хочешь что-то донести зрителям, ты не должен стесняться, ты должен снимать не только великих артистов, но и тех, кого он просто брал в свое кино, кого он любил», – говорит режиссер Сергей Сельянов.

Балабанов на съемочной площадке, ругается, четыре дубля сняли, сконцентрироваться надо. Пленки видеокассет и правда протирались, и сейчас, когда в честь 25-летия фильма, в кинотеатрах возобновили показы «Брата» и «Брата 2», народ пошел, будто не знал наизусть все реплики.

Про что бы ни снимал Балабанов, получалось его время. Сложное, но очень притягательное. «Про уродов и людей» или «Трофим» – тут и поезд выстроен, и лодка та самая.

Снимать кино в девяностые можно было только при одном условии – если ты действительно горишь этим. Были определенные условия, нужно было придумывать, как снять кино в этих условиях, что Балабанову очень часто удавалось. У него была коронная фраза – «вы мне скажите, что я могу, а я придумаю, как это сделать».

В трагедии в Кармадонском ущелье Алексей Балабанов потерял двух самых близких – Сергея Бодрова и своего монтажера Марину Лепарти. Камни и лед уничтожили десятки людей и разделили творческую жизнь режиссера на «до» и «после».

Ему уже не хотелось работать, но он вытаскивает себя из депрессии «Жмурками». Комиксом называл фильм и сам Балабанов, комикс и на выставке. Гротеск с малиновым пиджаками и репликами, врезающимися в память.

«Это потрясающая ирония. Над собой, над временем. Он патриот – то, как он показал непарадную, но любимую страну, это потрясающе», – говорит Кармаев.

Об этом фильме говорила вся страна. От ненависти и до полного восхищения. Балабанов считал его одним из самых лучших своих фильмов. Здесь, в павильоне, весь «Груз 200» поместился в цинковом ящике.

Наполненная жужжанием мух белая комната. Предметы, за которыми целая эпоха, – портрет Гагарина, старое кресло, полированный телевизор. И ощущение полной пустоты – опустошение, чувство, которое испытала основная часть аудитории.

Интервью Балабанова: «Не надо снимать фильмы после 50 лет. Я снял „Кочегара“, и что?» Есть люди, которые просто снимают фильмы, а есть люди, которые снимают фильмы собой.

Он как будто знал, что «Я тоже хочу» станет его последним фильмом. Попрощался.

Герои ищут вход в мир счастья через одинокую полуразрушенную колокольню, но берут туда не всех. Не взяли и больного режиссера. Балабанов умер в 2013 году.

Над его собственным рабочим столом на выставке – проекты неснятых фильмов. Больше десяти. «Кино готово. Осталось его снять», – говорил режиссер. А значит и эти фильмы готовы. Просто их не посмотреть.

Источник: Вести